в книге, совмещает множество текстовых и внетекстовых слоев.
Что касается христианской модели, то всякая религиозная система основывается на цепочках символических обменов, описанных Моссом (1990) в категориях дара и примененных Леви-Строссом к описанию мифа как знаковой системы. Трансформации в священных текстах принимают форму ритуальных жертвенных подмен, а в евангельской традиции — транссубстанциации тел (например, преображения крови Христовой в вино). На текстовом уровне этому соответствует характерное для древнееврейского текста Библии анаграмматическое и числовое приравнивание имен. Более того, вся иудео-христианская традиция строится на многократном переписывании одних и тех же сюжетов (четыре Евангелия; различные слои Библии — элохистский и иеговистский; идентификация Христа с Моисеем и с ожидаемым мессией; и т. п.), своеобразной метаипостасью чего становится интенсивное последующее комментирование первичных текстов (в Талмуде, Каббале и христианской теологии).
Для Бабеля первым образцом и опытом такого «интертекстуального» в широком смысле слова подхода, вероятно, была знакомая ему с детства талмудическая традиция. Травестия этой традиции, пронизывающая бабелевскую прозу, придает последней черты своего рода кощунственного Священного Писания — кощунственного как в силу узурпации Бабелем роли пророка, так и в силу доведения им до предела игры субститутами и ролевыми инверсиями.
* * *
Композиция книги, неизбежно линейная по своей природе, в значительной мере условна. Первыми идут семь глав, написанные А. К. Жолковским и посвященные бабелевским интертекстам, так сказать, первого порядка; вторыми — семь глав М. Б. Ямпольского, в большей мере ориентированные на «метаинтертексты». Однако многочисленны переклички между двумя частями книги, отмеченные перекрестными ссылками, руководствуясь которыми читатель может определять собственный маршрут движения. Непременным условием чтения мы полагаем предварительное ознакомление с текстами самого Бабеля, помещенными в Приложении. В Приложение (составленное А. К . Жолковским) вынесен также материал о топосе проституции в предбабелевской литературе, который может быть полезен для справок при чтении других разделов.
В общем, в своем свободном обращении с организацией собственного и читательского дискурса авторы с благодарностью воспользовались вольностями, дарованными литературоведению современными представлениями об открытости текста. А в терминах денежного топоса они рады выразить свою признательность Университету Южной Калифорнии и Центру Истории Искусств и Гуманитарных Исследований Поля Гетти.
А. К. Жолковский, М. Б. Ямпольский
Апрель 1993 — Май 1994