Он приводит пример, в котором
«средствами построения произведен… обмен структур между собой! […] Строй образа «благородного офицера» отведен проститутке. Строй же образа проститутки в наиболее привлекательном ее решении служит скелетом обрисовки германского офицера. Это своеобразное «шассе-круазе» проделано Мопассаном в […] «Мадемуазель Фифи» […] Мопассан взял подобную схему как готовое, известное и свежее в памяти. Его германский офицер скорен по образцу, построенному Золя. Офицер с кличкой «Мадемуазель Фифи» – это, конечно, Нана» (с. 43).
Как известно, Бабеля с Эйзенштейном связывала дружба и совместная работа (ср. выше Прим. 5); о «Мадемуазель Фифи» см. ниже; о «Нана» см. в гл. 6; о «двойничестве» героя и проститутки у Бабеля и других авторов см. в Прилож. I, разд. 1. 3, и passim.
Кстати, вопрос о «пышности», невеянной неким французским оригиналом, и бабелевском отказе от нее имеет косвенное отношение к счетам писателя с Мопассаном. О Раисином переводе в рассказе говорится, что в нем «не осталось и следа от фразы Мопассана, свободной, текучей, с длинным дыханием страсти». Это интересно сопоставить с тем, что Бабель говорил о собственном синтаксисе:
«Я пишу, может быть, слишком короткой фразой. Отчасти потому, что у меня застарелая астма. Я не могу говорить длинно. У меня на это не хватает дыхания. Чем больше длинных фраз, тем тяжелее одышка» (Паустовский [24, с. 30]).
[14] Аналогичным образом, умер Мопассан не «сорока двух лет», а почти сорока трех (5 августа 1850 – 6 июля 1893).
[15] Этим, кстати, могли бы обосновать свою упорно повторяемую купюру советские публикаторы, не исключая издателей двухтомника 1990 г. Слова «и поедал свои испражнения» есть в последнем прижизненном издании Бабеля (1936) [4] и, разумеется, в английских переводах.
[16] «Посмертная повесть М. «Доктор Ираклий Глосс» переведена Е. Мечниковой под ред. и с предисловием Н. Лернера в 1923 г. (изд. «Книга»)» (Елизарова [44, с. 483]). Мы, как, возможно, и Бабель, пользуемся оригиналом, “Le Docteur Heraclius Gloss” (Мопассан [83, т. 1, с. 15-53]).
[17] «Языковой» мотив накладывается на интертекстуальный смысл имени Глосс – отсылку к Панглоссу из вольтеровского «Кандида».
[18] Дополнительная ирония – и еще одно свидетельство пророческой силы повести – состоит в том, что мопассановская рукопись «Доктора Глосса» тоже утеряна (Мопассан [83, т. 1, с. 1270])!
[19] Ср. аналогичное, но сознательно юмористическое curriculum vitae Зощенко:
«И вот перед вами человек, который испытал на себе пятьдесят профессий. Интересно, кем я только не был. Нет, я, конечно, не был каким-нибудь там экономистом [… Я] не занимал разные интеллигентские посты […] Тем более что до революции я был отчасти