ее друг и гость — и разговаривал с Горьким, как равный» (Полонский; ВОСП: 199).
Эта история напоминает сюжеты типа «Гюи де Мопассана», где “низкий” герой проникает в некий “замок” с помощью женщины и, благодаря своим сексуальным и/или литературным достоинствам, становится вровень с или даже торжествует над “сеньером” этого “замка”.19
Итак, “сыновнее” отношение Бабеля к Горькому никак не сводимо к «благоговейности». Являя характерную блумовскую смесь почтения и соперничества, оно делает незримое присутствие Горького в «Справке» вполне вероятным.
4. Детство в людях: любите книгу
Умолчание о Горьком в новеллистических версиях дебюта бабелевского героя («Справке»/»Гонораре» и «Мопассане») может объясняться неуместностью в
вымышленном сюжете живой исторической фигуры (в отличие от покойников Толстого и Мопассана в «Мопассане»20). Но этим не исключается, а скорее подсказывается возможность ее замаскированного отображения.
Отправляя Бабеля в 1916 г. «в люди», “документальный” Горький (в изображении Бабеля) не просто ссылается на название печатавшейся тогда второй части своей автобиографической трилогии. Он цитирует заключительные слова «Детства», обращенные к окончательно осиротевшему Алеше его жестоким дедом (по сути дела — приемным отцом) и подхватываемые в первой же фразе «В людях»:
«Через несколько дней после похорон матери дед сказал мне: — Ну, Лексей, ты — не медаль, на шее у меня — не место тебе, а иди-ка ты в люди… — И пошел я в люди» («Детство», гл. 13; Горький 13: 202). «Я — в людях, служу “мальчиком” [!] при магазине “модной обуви” на главной улице города» (13: 205).
Тем самым знаменитое напутствие Горького Бабелю проецирует их взаимоотношения на пару Каширин-Алеша, намекает на их жесткость, заявляет тему “мальчика”, отданного родственниками в услужение к чужим людям и отсылает сразу к двум периодам его роста.21
Трилогия изобилует “бабелевскими” деталями.
В начале «Детства» (гл. 2) дед порет мальчика в присутствии боящейся вступиться за него матери и Цыганка, который, напротив, подставляет под розги свою руку.22 Больной оспой Алеша проводит время у бабушки, слушая ее рассказы об отце и матери (гл. 11-12).23 Одному из своих симпатичных “приемных отцов” Алеша длинно описывает только что виденную кровавую сцену, а тот учит его лаконизму повествования.24
А общий план трилогии напоминает “исповедь” героя «Справки».
После смерти мужа мать бросает Алешу на своих родителей, уезжает, выходит замуж за человека, третирующего и ее, и пасынка. Постепенно разоряется дед, переезжающий во все более жалкие жилища и умирающий нищим.
Герой вынужден либо жить или работать у “отцовских фигур”, либо сам привязывается к ним вопреки запретам; он