чему соответствует возрастание “творческого” элемента. При этом детство представлено утрированно тяжелым, а локусом ностальгии является эпизод из молодости героя. Иронический сплав установок, порознь разрабатывавшихся авторами «настоящих» квази-автобиографий, делает «Справку» своего рода архетипическим образцом жанра, если угодно, — автобиографическим романом, мета-сокращенным до размеров новеллы.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Предвестием этого была более ранняя перебивка: «Как взбрели мне на ум бронзовые векселя — кто знает? […]».
2. О нем см. гл. 13. В «Гонораре» (композиция которого, в том числе временная, вообще отделана менее тщательно), словесный мотив “вечности” отсутствует, и соответствующее место разочаровывающе фактографично: «Час — не меньше — ушел на проводы […] Меня мучили и таскали по городу так долго […] В комнату вошла Вера». Зато в другом месте рассказчик «Гонорара» проговаривается о “вечностных” целях своего творчества: «Мои истории предназначались для того, чтобы пережить забвение».
3. Гонорар дает менее отточенный вариант ситуации (как рубят деревенские плотники избу для своего же собрата плотника…) в котором вместо пары, сопоставимой с Верой и героем, фигурирует нерасчлененный коллектив; ослабляет эффект и педантичное же.
4. Публичный дом как семья, “дом” это особая тема, восходящая к «Дому Телье» Мопассана; см. Приложение, 2. 1.
5. Турок, выступающий в роли гостеприимной хозяйки, не лишен элемента “женственности”/“гомосексуальности”; примирение в его лице с “отцами”, достигаемое с помощью Веры, подготовлено упоминаниями в начале рассказа о ее контактах с «кабатчиком» и «сапожником». О мотиве “чаепития” см. Приложение, 2. 2.
6. Ср. трактовку избы и проч. в современных частушках (Старшинов 1993):
«Приходи ко мне на пляж/ И со мною рядом ляжь./ Мы с тобой построим дом -/ Будешь первым этажом» (296).»Есть такие пизды -/ Строят себе избы./ А я свою проносила -/ Не пила, не закусила» (268); «Кто я — блядь или не блядь?/ Блядь не блядь, а могу дать -/ И в сарае, и в избе,/ При тебе, да не тебе» (270); Как в Игарке я жила,/ Бревнышки катала./ Тому, этому дала -/ Да на всех хватало!» (283). «Под окошком срубы рубят,/ Рубят новенький перёд./ Лихоманка устарела -/ Никто замуж не берет» (365). «Не стругает мой рубанок,/ Не пилит моя пила./ Ко мне милка не приходит -/ И работа не мила!» (373).
“Свадебно-эротические” коннотации постройки дома плотниками отражены уже в знаменитой эпиталамии Сапфо (Вересаев 1963: 256).
7. Ср., кстати, древнерусский стиль дома Бендерских.
8. «В коридоре шаркала и разражалась внезапным хохотом чужая жизнь. В пузырьке […] умирали мухи […] каждая […] по-своему […] Рядом с пузырьком валялась