и отборную группу еврейских отроков. Им назначают пищу с царского стола и дают халдейские имена, в частности, Даниила нарекают Валтасаром. Даниил решает не оскверняться царской едой и выговаривает право держаться заведомо кошерной вегетарианской диеты.
Глава 2. Навуходоносор тщетно требует от халдейских мудрецов разгадать его сон. Под страхом казни они находят Даниила, вызывающегося с Божьей помощью разрешить задачу. Он угадывает и истолковывает царский сон. Колосс из драгоценных металлов, но на глиняных ногах, разбиваемых сорвавшимся с горы камнем, предрекает грядущее разрушение Вавилонского царства. Навуходоносор награждает и возвышает Даниила.
Глава 3. Навуходоносор возводит золотой истукан для всеобщего поклонения. Трое иудейских отроков отказываются подчиниться, ввергаются в печь, спасены ангелом Божиим и снова возвышены Навуходоносором, благословляющим Бога.
Глава 4. Царь призывает Даниила истолковать очередной сон — о дереве до неба, полном птиц, животных и плодов, которое срубает некто Святый, оставляя лишь корни и заменяя человеческое сердце дерева звериным. Даниил объясняет, что дерево — это сам Навуходоносор в его величии, которого он будет лишен, превращенный в животное. «И отлучен он был от людей, ел траву, как вол, и орошалось тело его росою небесною, так что волосы у него выросли, как у льва, и когти у него, — как у птицы». После семилетнего искуса Навуходоносор славит иудейского Бога, и царство возвращается ему.
Переклички бабелевского «Мопассана» с этими главами книги Даниила многочисленны и красноречивы. Начать с фамилии автора (ее древнееврейский смысл — “Ворота Бога” — Бабель в своих ранних публикациях акцентировал, подписываясь “Баб-эль”), которая сродни, а возможно, и тождественна топониму месту действия в книге Даниила — Вавилону. Далее, исследователи относят книгу Даниила к библейскому жанру «романа диаспоры» (Diaspora Novel; Talmon: 353), отмечая в ней типовой сюжет возвышения сироты-еврея при дворе языческого властелина. Этим она могла быть особенно близка Бабелю, постоянно разрабатывавшему тему поисков отца вне родительского дома и города, а часто и еврея-чужака в среде гоев. Именно такова роль рассказчика «Мопассана» в петербургском «дворце» Бендерских, выкрестов,[18] помешанных на золоте и успехе. Роль эта, типично еврейская (со времен Даниила, Мордехая, Иосифа и до наших дней), состоит в двояком интеллектуальном обслуживании чужого истеблишмента: “техническом” — интерпретаторском (если угодно, переводческом) и “духовном” — миссионерско-пророческом.
По ходу первых четырех глав Даниил дважды истолковывает сны Навуходоносора, и трижды тот вынужден смириться перед истинным Богом. Сам Даниил служит Богу верой и правдой,