в лохмотьях греются на солнце, часовой мастер в опорках раскинул во дворе свой столик, лысые еврейки в отрепьях стряпают пищу в разбитых ведрах, у ведер этих высажено дно, они заменяют плиты. Тартаковский и Мугинштейн проходят по двору. Оборванные старики поднимаются со своих мест, они устремили на хозяина гноящиеся глаза, залитые кровавой обильной влагой, и кланяются ему. К Тартаковскому подбегает растрепанная еврейка в мужских штиблетах
— Что будет с клозетом мосье Тартаковский? —
спрашивает она старика Тартаковский пожимает плечами
— А что должно быть с клозетом? —
отвечает он Еврейка, ухватив хозяина за руку, тащит его к себе в квартиру
Женщина ведет Тартаковского вверх по лестнице, заваленной отбросами нечистой нищеты, нищеты, которая ни на что больше не надеется. Взъерошенные, одичалые коты носятся по лестнице.
Женщина притащила Тартаковского в свою уборную. Сиденья в этой уборной нет, оно разбито, в цементном полу дыра, с потолка льется вонючая жидкость Рядом с уборной, почти в самой уборной, кровать, набитая ватными лоскутьями. На кровати лежит горбатая девушка с аккуратно заплетенными косами. Тартаковский молодцевато хлопает женщину по плечу.
Николку холера взяла, мадам Гриншпун, теперь, всем будет хорошо, и вам будет хорошо…
Горбатая девушка смотрит на Тартаковского. По стене, возле ее кровати, течет вода.
По земле ползают дети — голые, рахитичные, сопливые дети гетто.
Тартаковский и Мугинштейн идут по двору мимо шевелящейся кучи детей Старик ищет места, куда бы ему поставить ногу. В глубине двора вход в подвал, в пекарню.
Вывеска над подвалом: „Пекарня и булочная No 16 Акционерного Общества Рувим Тартаковский». Сбоку другая вывеска поменьше: „Принимаются заказы на торты фантази».
Осклизлая лестница, ведущая в подвал, ступени ее разбиты. Мальчик — подручный стаскивает вниз пятипудовый мешок. Он ложится на ступени и поддерживает головой катящийся вниз мешок.
Голые спины двух месильщиков: отлакированная потом спина молодого парня Собкова и кривая, с разбитыми лопатками спина старика. Лопатки эти движутся не в ту сторону, куда им надо. Нескончаемая равномерная игра мускулов на мокрых спинах месильщиков.
Мугинштейн и Тартаковский спускаются по лестнице в пекарню. Они скользят, оступаются, приказчик бережно поддерживает хозяина.
Спины месильщиков. Собков работает и читает газету: „Известия Одесского Совета Рабочих Депутатов», прибитую к стене над месильным чаном. Газета освещена мятущимся пламенем керосиновой лампочки.
Пекарня — смрадный подвал. Скудный свет проникает