Исаак Эммануилович Бабель
(1894—1940)
Главная » Рассказы разных лет » Рассказы разных лет, страница58

Рассказы разных лет, страница58

— повторил старик, отбрасывая от себя корзину с змеями. — Бык вырос и  стал  могущественнейшим  быком  Анатолии.  Мемед-хан,  сосед, заболевший завистью, оскопил его этой ночью. Никто не  приведет  больше  к Баграт-Оглы коров, ждущих  зачатия.  Никто  не  заплатит  Баграт-Оглы  ста пиастров за любовь его быка. Он  нищ  —  Баграт-Оглы.  Он  рыдает  у  края дороги.

    Безмолвие гор простирало над  нами  лиловые  знамена.  Снега  сияли  на вершинах. Кровь стекала по ногам изувеченного быка и закипала в траве.  И, услышав стон быка, я заглянул ему в глаза и  увидел  смерть  быка  и  свою смерть и пал на землю в неизмеримых страданиях.

    — Путник, — воскликнул тогда мальчик с лицом, розовым, как заря,  —  ты извиваешься, и пена клокочет в углах твоих губ. Черная болезнь вяжет  тебя канатами своих судорог.

    — Баграт-Оглы, — ответил я изнемогая, — в глазах твоего  быка  я  нашел отражение всегда  бодрствующей  злобы  соседей  наших  Мемед-ханов.  В  их влажной глубине я нашел зеркала,  в  которых  разгораются  зеленые  костры измены соседей наших Мемед-ханов. Мою юность, убитую бесплодно, увидел я в зрачках изувеченного быка и мою  зрелость,  пробивавшуюся  сквозь  колючие изгороди равнодушия. Пути Сирии,  Аравии  и  Курдистана,  измеренные  мною трижды, нахожу я в глазах твоего быка, о, Баграт-Оглы, и их плоские  пески не оставляют мне  надежды.  Ненависть  всего  мира  вползает  в  отверстые глазницы твоего быка. Беги же  от  злобы  соседей  наших  Мамед-ханов,  о, Баграт-Оглы, и пусть старый заклинатель змей взвалит  на  себя  корзину  с удавами и бежит с тобою рядом…

    И,  огласив  ущелье  стоном,  я  поднялся  на  ноги.  Я  ощутил  аромат эвкалиптов и ушел прочь. Многоголовый  рассвет  взлетел  над  горами,  как тысяча лебедей. Бухта Трапезунда блеснула вдали  сталью  своих  вод.  И  я увидел море и желтые борты фелюг. Свежесть трав переливалась на развалинах византийской стены. Базары Трапезунда и ковры Трапезунда  предстали  предо мной. Молодой горец встретился мне у поворота в город. На  вытянутой  руке его сидел кобчик с закованной лапой.  Походка  горца  была  легка.  Солнце всплывало над  нашими  головами.  И  внезапный  покой  сошел  в  мою  душу скитальца.

 

          ХОДЯ

 

    Неумолимая ночь. Разящий ветер. Пальцы мертвеца перебирают  обледенелые кишки Петербурга. Багровые аптеки стынут на углах. Фармацевт уронил  набок расчесанную головку. Мороз взял аптеку  за  фиолетовое  сердце,  и  сердце аптеки издохло.

    Никого на Невском. Чернильные пузыри лопаются в небе.  Два  часа  ночи. Неумолимая ночь.

    Девка и личность сидят на перилах кафе «Бристоль». Две скулящие  спины. Две иззябшие вороны на голом кусте.

    — …Ежели волей сатаны вы наследуете