Интересующие нас три образца автобиографической серии – «Справка», «Мой первый гонорар» и «Гюи де Мопассан» – тематически принадлежат к ее главной, металитературной разновидности. Однако по месту и времени действия они отличны от большинства других, ибо относятся к послеодесскому периоду поздней юности – ранней зрелости героя. Этому вторит отличие в фабульном материале: писательство в них прямо связывается с сексом. У Бабеля эротическая тема вообще часто сопутствует ученической и металитературной. Таковы «В щелочку», «Первая любовь», «Вечер», «Ди Грассо», «Улица Данте». Но лишь в «Справке», «Гонораре» и «Мопассане» активно действует перволичный рассказчик, он же начинающий мастер слова, он же – молодой герой-любовник.
Выделяясь таким образом из массы бабелевских рассказов, эта тройка в то же время аккумулирует (как отчасти видно из уже сказанного) множество типичных для Бабеля черт и в каком-то смысле может претендовать на представительность относительно его творчества в целом. А откровенная метахудожественность рассказов и связанная с ней разветвленная интертекстуальная подоплека помещают их в центр мощного поля литературных силовых линий. Соответственно, в наш монографический анализ трех коротких фрагментов творческой квазиавтобиографии Бабеля окажутся втянуты как другие его произведения, так и многочисленные явления русской и мировой классики.
2.
Проблема межтекстовых границ возникает, причем в самом непосредственном текстологическом смысле, уже внутри нашего мини-корпуса из трех рассказов, поскольку два из них – «Справка» и «Гонорар» – представляют собой варианты одного произведения. Как и в случае бабелевского наследия в целом, эта проблема связана с шаткостью прижизненного, а в течение долгого времени – в посмертного литературного статуса писателя.
Из трех текстов с публикацией больше всего повезло «Гюи де Мопассану». Написанный в 1920–1922 гг., он был напечатан в 1932 г. в популярном журнале «30 дней». Сегодня этот рассказ пользуется безусловным признанием, в частности на Западе, где включается не только в переводные издания Бабеля, но и в антологии русской новеллы (например, пингвиновскую, см. Ричардс [101, с. 263–271]). Однако такой успех пришел к «Мопассану» не сразу. Вскоре после появления рассказа, в ответах на вопросы членов редколлегии комсомольского журнала «Смена» (1932, № 17/18, с. 25), Бабелю пришлось чуть ли не извиняться за оторванность рассказа от актуальной советской тематики[4]. Оцененный немногими знатоками, в частности Ильей Ильфом, который назвал его «Хорошо темперированной прозой» [24, с. 100], рассказ вызвал недоумение даже у близких друзей и поклонников Бабеля. «В этот вечер я не понял рассказов Бабеля», – признается