информативности», отмеченной Хэллетом, отчасти – за счет большей многословности. Главный сюжетный «избыток» «Гонорара» – это открывающий его абзац о зависти героя к страстным молодоженам за стеной, которые, «осатанев от любви […] бились о перегородку», чем гнали его на улицу «искать любви» и толкнули в объятия героини – проститутки Веры. В «Справке» этот вуаеристский элемент отсутствует: повествование прямо, без обиняков и мотивировок, начинается с «любви к женщине по имени Вера», которая «была проституткой».
Интересно, однако, что зачин, подобный началу «Гонорара», есть в «Улице Данте», где тема вуаеризма последовательно проведена через весь сюжет. Тема эта (и богатая техника ее разработки) вообще характерна для Бабеля (ср. «У батьки нашего Махно», «Старательную женщину» и особенно «В щелочку»); но в данном случае речь идет о довольно заметном повторении как темы, так и приема. «Улица Данте» была напечатана в 1934 г., т. е. вскоре после неудачи с публикацией «Гонорара». Естественно поэтому предположить, что примерно в 1933 г. Бабель отделал окончательный текст «Гонорара» в виде «Справки» (и при первой возможности опубликовал его по-английски), а страдания юного вуаёра перенес на улицу Данте, где они были нужнее.
Некоторые другие приращения «Гонорара» по сравнению со «Справкой» состоят в более эксплицитной разработке темы честолюбивых мечтаний начинающего автора. Большинство соответствующих фрагментов (второй и третий абзацы рассказа; два абзаца в середине, начинающиеся каждый словами «О боги моей юности!»; заключительный абзац) представляют собой явные длинноты. Они с обстоятельной подробностью, а то и выспренностью[8], разжевывают основные мотивы сюжета. Отяжеляет их и слабая встроенность в сюжет – в отличие, скажем, от рассуждений о «точке, поставленной вовремя» в «Мопассане», которые даются не от повествователя, а в виде реплики героя на вопрос Раисы: «Как вы это сделали?». В «Гонораре» же «я» не столько рассказывает о себе, рассказывающем Вере о своем вымышленном прошлом, сколько рассуждает о принципах подобного сочинительства и рецепции, заранее разъясняя сокровенные ходы сюжета:
« – Мальчик, – закричал я, – ты понимаешь, – мальчик у армян. […] Видно, на роду мне было написано, чтобы тифлисская проститутка сделалась первой моей читательницей. Я похолодел от внезапности моей выдумки и рассказал ей историю о мальчике у армян. Если бы я меньше и ленивей думал о своем ремесле, – я заплел бы пошлую историю о выгнанном из дома сыне богатого чиновника, об отце-деспоте и матери-мученице. Я не сделал этой ошибки. […] Поэтому и еще потому, что так нужно было моей слушательнице, – я родился в местечке Алешки Херсонской губернии […]».
В «Справке» все это