|
|
Автор admin
ножик, обагренный младенческой кровью, и кусок марли. Собирая деньги, Нафтула обходил с этой тарелкой гостей, он толкался между женщинами, валился на них, хватал за груди и орал на всю улицу. — Толстые мамы, — орал старик, сверкая коралловыми глазками, — печатайте мальчиков для Нафтулы, молотите пшеницу на ваших животах, старайтесь для Нафтулы… Печатайте …
с жадностью, и тирольская шляпа тряслась в такт нашей песне. Старик жил все эти дни, отдавшись бурной, внезапной, неясной надежде, и, чтобы ничем не омрачить своего счастья, старался не замечать в нас некоторого щегольства кровожадностью и громогласной простоты, с какой мы решали к тому времени все мировые вопросы. После победы над поляками — …
поклоны, как кликуша в церкви. — Ну, не покорюсь же судьбе-шкуре, — закричал он, отнимая руки от помертвевшего лица, — ну, беспощадно же буду рубать несказанную шляхту! До сердечного вздоха дойду, до вздоха ейного и богоматериной крови… При станичниках, дорогих братьях, обещаюся тебе, Степан… Афонька лег лицом в рану и затих. Устремив на …
мадам Горобчик ворочалась с боку на бок. Она плевала на стены и харкала на пол. Вредный характер ее мешал ей спать. Под конец заснула и она. Звезды рассыпались перед окном, как солдаты, когда они оправляются, зеленые звезды по синему полю. Граммофон наискосок, у Петьки Овсяницы, заиграл еврейские песни, потом и граммофон умолк. Ночь занималась себе …
гением, страстью… Я вскочил, опрокинул стул, задел полку. Двадцать девять томов обрушились на ковер, страницы их разлетелись, они стали боком… и белая кляча моей судьбы пошла шагом. — Вы забавный, — прорычала Раиса. Я ушел из гранитного дома на Мойке в двенадцатом часу, до того, как сестры и муж вернулись из …
Она нахмурилась, глаза ее смеялись. — Куда бог несет?.. Во рту моем слова раскалывались, как высохшие поленья. Переменив ногу, Вера пошла со мною рядом. — Десятка — вам не обидно будет?.. Я согласился так быстро, что это возбудило ее подозрения. — Да есть …
набитый разломанными зубами, и вычищенные сапоги, сложенные в пятках, как на ученье. — Бойцы! — сказал тогда, глядя на покойника, Пугачев, командир полка, и стал у края ямы. — Бойцы! — сказал он, дрожа и вытягиваясь по швам. — Хороним Пашу Трунова, всемирного героя, отдаем Паше последнюю честь… И, подняв к …
Валентин Иванович, — шепчет баба, — не кричите, хозяева услышат… Ну, рази остановишь, когда ему горько сделалось? — Ты меня вполне обидела, — плачет Валентин и качается, — ах, люди-змеи, чего захотели, душу купить захотели… Я, — грит, — хоть и незаконнорожденный, да дворянский сын… видала, кухарка? …
руки мелом дописано — и германской) революции полк. Беня в фантастической форме верхом на лошади. Фроим Грач стоит посредине двора и щелкает кучерским кнутом. Беня мчится карьером и описывает по двору правильные круги, как в манеже. Низкая дверь. Три живота с трудом протискиваются сквозь узкую щель. Скачка …
и сокровищ и умевшем плакать вовремя. — Не скули, Арье-Лейб, — закричал ему Хаим Дронг и стал толкать Арье-Лейба в спину, — не читай нам панихид, ты не у себя на кладбище! И, оборотившись к папаше Крику, Хаим Дронг сказал: — Вставай, старый ломовик, прополощи глотку, скажи нам что-нибудь …
|
