|
|
Главная » А. К. Жолковский, о Бабеле А. К. Жолковский, о Бабеле
иудеям, разбогатевшим так же, как и он […] придут, ибо он оказался столь тактичным и сообразительным, что позвал их к себе, сыну Израиля, полюбоваться картиной, написанной на сюжет из Евангелия» (с. 433–434). «Стены огромного вестибюля были обтянуты гобеленами, на которых были изображены похождения Марса и Венеры. Вправо и влево уходили крылья монументальной лестницы […] Перила …
комплекс преподносился Горьким не как абсолютная истина, а в амбивалентном порядке, — недаром, по замечанию Ходасевича, знаменитая речь о “гордом человеке” отдана шулеру!42 Опора на “элиту”, в частности, рабочую, на защиту которой от про-большевистской “массы” Горький безуспешно вставал в первые годы после революции,43 не осознавалась им как противоположная традиционной демократической ориентации на всеобщее образование и …
девственность Жан-Жака (с. 97), его слепота к половой жизни окружающих и невинная влюбленность в «маменьку» (с. 95). Предложение вступить с ней в связь она делает в рассудительном тоне (с. 180; ср. деловитые «приготовления Веры к операции» и ее «сделаемся»). Жан-Жака перспектива консуммации волнует, но и страшит, и он отнюдь не жаждет, чтобы назначенный день наступил …
райского состояния вещей (см. Паперно [92]). Акмеистский эстетизм этого жеста Мандельштама (и его позднейших установок на «блаженное, бессмысленное слово», «слово как таковое» и т. п.) существенно отличен, однако, от символистской ориентации на «магию слов» и жизнетворческую практику, продолжением которой стало футуристическое и авангардистское «делание жизни» и соцреалистическая инженерия душ. Бабелевская поэтика граничит в этом отношении …
однако, в разоблачении бессмысленности брака, сначала матери, а затем и дочери, тогда как между последней и ее случайным любовником, напротив, возникает нежное и устойчивое чувство, которому не суждено реализоваться, – тема опять-таки толстовская[27]. Наконец, лесбиянские «пакости» в «Женщине Поля», приводящие, кстати, к трагедии, даны не столько с любовью, сколько с объективным интересом, который, конечно, Толстого …
(с. 189). Пряный дионисийский букет из эротического, садистского и религиозного мучительства, с примесью колдовских настоев, ароматов[25] и прочих чар не обходится у Людмилы и без античных, в частности “солярных”, коннотаций: «Слушай: три духа живут в цикламене […] Сладкая амброзия, и над нею гудят пчелы, это – его радость […] И еще он пахнет ванилью […] …
сифилиса. Плодородие и веселье, заключенные в нем, сопротивлялись болезни […] Он боролся яростно, метался на яхте по Средиземному морю […] и писал непрестанно. Достигнув славы, он перерезал себе […] горло, истек кровью, но остался жив. Его заперли в сумасшедший дом. Он ползал там на четвереньках, пожирая собственные испражнения. Последняя надпись в его скорбном листе гласит: …
намерении отравить его (ядом и кислотой, гл. 2; цветочным чаем, гл. 15; вареньем, гл. 19); Рутилова – в попытках «одурмани[ть], чтобы с сестрами окрутить. Мало мне одной ведьмы, на трех разом венчаться» (с. 47); Володина – в превращении в преследующего его барашка, чем в дальнейшем подспудно мотивируется его финальное заклание. Соответственно, Передонов постоянно старается «зачураться» …
стремительного продвижения Дюруа по социальной лестнице. Реальная, она же символическая, “лестница” появляется в самом начале романа, при первом визите Дюруа к его первым покровителям. «– Где живет господин Форестье? – Четвертый этаж, налево. – В любезном тоне швейцара слышалось уважение к жильцу. Жорж Дюруа стал подниматься по лестнице […] Фрак [взятый на деньги и по …
лишь одна из целого ряда бабелевских вариаций на тему «слова, языка / животной телесности». Эта оппозиция связана с противопоставлением «книжной гуманности» хилых еврейских грамотеев и «жестокой силы» казаков, бандитов и погромщиков; подобно ему, она часто получает амбивалентное воплощение. В поисках медиации между полюсами Бабель с особым интересом останавливается на гибридных состояниях «безъязыкой выразительности» (см. гл. …
|
