Исаак Эммануилович Бабель
(1894—1940)
Главная » А. К. Жолковский, о Бабеле

А. К. Жолковский, о Бабеле

Глава 6. Дюруа, Дрей, Передонов и другие, страница17

по расчету развивается далее, с прозрачными аллюзиями на “Пиковую даму” (с. 182), в фантазиях Передонова о страсти к нему Варвариной тетки – старой княгини, которой то ли «полтораста лет»  (с. 181), то ли «двести лет» (с. 193). “Инцестуальная” трактовка “сестры” проецируется и на окружение Передонова – с одной стороны, на его глупого двойника Володина, с …

Глава 2. Толстой и Бабель, авторы Мопассана, страница17

вокруг «Конармии» Толстой использовался как своего рода псевдоним для Ницше (см. выше). Наконец, сам Бабель, как он ни пытался вырваться из пут толстовского «морализма», кончил своего «Мопассана» сценой, в которой образ агонизирующего французского писателя излучает несомненные христианские коннотации, усиливающиеся благодаря сходствам: а) с мученической, хотя и вызывающе антихристианской, фигурой немецкого товарища Мопассана по безумию[41]; б) …

Глава 4. Мускат 1883 года, страница10

Мопассан, кончающий позой Навуходоносора, был известен при жизни как «молодой породистый бык», гордый своей половой мощью; его называли также «гурманом жизни» (Душен: 17, Игнотус: 95). Бабель, явно интересовавшийся биографией своего кумира, мог обратить внимание на выигрышность метаморфозы “бык — вол”, но в таком случае он оставил ее в подтексте. Одним из ее следов, возможно, является …

Глава 2. Толстой и Бабель, авторы Мопассана, страница3

героем-рассказчиком в «бронзовые одежды»[8]. Суровая «истина без прикрас» закономерно (хотя в каком-то смысле и вопреки викторианской стыдливости Толстого) предстает в виде нагого тела, но, разумеется, не эротического женского ню[9], а страдающего тела Христова. При этом, «[ф]изически обнаженное, семиотически [оно] облечено в культурные одежды христианского мифа». (Жолковский [49, с. 116]), чему вторит вся стилистика рассказа, мастерски …

Глава 3. Как сделан » Мопассан» Бабеля, страница11

эпохах, практикующим различные профессии […] Я был лодочником на Ниле, сводником в Риме во времена пунических войн, потом греческим ритором в Субурре, где меня пожирали клопы […] Я был пиратом и монахом, бродячим акробатом и кучером. А, может быть, и восточным императором». Это письмо фигурирует в томе переписки двух писателей, к которому Мопассан  в 1884 …

Глава 6. Дюруа, Дрей, Передонов и другие, страница11

расцвете! Мне ведь всего двадцать пять лет»  (с. 277). » – Моя молодость кончилась, – грустно думал он [выходя на улицу от врача] – Вступаю в жизнь “полным генералом”… » (с. 278). Через три месяца Леон Дрей, разодетый, в цилиндре, и по-прежнему важный, чванный, сидел, развалясь, в отличном наемном экипаже […] – Да, – думал …

Глава 6. Дюруа, Дрей, Передонов и другие, страница8

постоянно ищет спасения в церкви, а ее помешательство непосредственно провоцируется портретным сходством между ее соблазнителем Дюруа и Христом на картине. «[… – В]чера я застал жену перед этой картиной: она стояла на коленях, точно в часовне. Она здесь молилась […] – Этот образ Христа спасет мою душу, – уверенно произнесла г-жа Вальтер [… – ] …

Глава 6. Дюруа, Дрей, Передонов и другие, страница14

текстов. Так, образ “рыжей, солнечной, эротичной и божественной” Раисы мог впитать в себя, наряду с чертами мопассановской Селесты, лейтмотивные атрибуты Нана, которая как в своем последнем явлении публике, так и в виде трупа на последней странице романа окружена сакральным ореолом солярности: «…она казалась в ореоле своих огненных волос каким-то солнцем. Париж запомнит ее именно такой, …

Глава 2. Толстой и Бабель, авторы Мопассана, страница14

(смерть родителей, развращение серией нанимателей и т. п.); б) инцест между братом и сестрой, с подчеркиванием слов «сестра», «брат» и «делать»: узнав в проститутке свою сестру, герой восклицает: «Ух! И натворил же я дел!» (Мопассан [82, с. 439]), букв.: «Хорошенькую штуку я сделал» (“J’avonsfaitdelabellebesogne”), а затем принимается «целовать ее, как целуют только родную [букв. братскую] …

Глава 2. Толстой и Бабель, авторы Мопассана, страница25

Ср. тж. в гл. 1 о подтексте из Ницше к рассуждению о стиле как «подвижной армии», чем подкрепляется «ницшеанский» характер бабелевского дискурса, да и интереса к «хлысту». [15] Вспомним «молчание, пронзительное как свист ядра», которым сменялись «по ночам толкотня и трепет […] соседей»-новобрачных в «Гонораре», и там же, а также в «Справке», «сиплый свист удушья» …