|
|
Автор admin
Ср. тж. в гл. 1 о подтексте из Ницше к рассуждению о стиле как «подвижной армии», чем подкрепляется «ницшеанский» характер бабелевского дискурса, да и интереса к «хлысту». [15] Вспомним «молчание, пронзительное как свист ядра», которым сменялись «по ночам толкотня и трепет […] соседей»-новобрачных в «Гонораре», и там же, а также в «Справке», «сиплый свист удушья» …
Растения, животные, люди, звезды, миры все зарождается и умирает для того, чтобы превратиться во что-то иное» (с. 337). [10] Все последующие цитаты – из второй части романа. [11] Еще одна “розовая” женщина, тоже, по-видимому, еврейского происхождения, – Ольга Юльевна Каминская-Корсак, урожд. Гюнтер (Гюннер), дочь врача и акушерки [35, т. 15, с. 569], – героиня автобиографического …
во второй части. [28] Как отмечает Джонсон, у Руссо «с ранних лет сложилась привычка рассказывать то, что он называл своей «историей», с расчетом вызвать симпатию, особенно у женщин высокого происхождения» [39, с. 10]. [29] Характерный пример аморальный «непосредственности» Жан-Жака – немедленно высказанное им желание получить красивую одежду только что умершего Клода Ане, любовника г-жи де …
бабелевскими рассказами и тени целого ряда литературных фигур, самая анонимность присутствия которых тоже, скорее всего, входит в авторскую стратегию. Так, в тексте не появляется имя Пушкина[14], но один из центральных мотивов рассказа вводится фразой, за которой слышится пушкинский подтекст. Ср. «Мудрость дедов сидела в моей голове: мы рождены для наслаждения трудом, дракой, любовью, мы рождены …
речь впереди. [25] Толстой [117; 119, т. 30, с. 3–26; 121, с. 271–292] (ссылки даются по [121]). Толстовское «Предисловие» перепечатывалось и в других русских изданиях Мопассана, в частности [74, т. 1, с. V-XXVI]. Работа Толстого над «Предисловием» началась «в первых числах» сентября 1893 г., т. е. через два месяца после смерти Мопассана и за десять …
предела принцип «двойничества», позволяет герою присвоить и «жертвенную» роль «проститутки». Этот перенос «страданий и жалости» с проститутки на героя сопровождается еще одной характерной зеркальной операцией[12]. По ходу своих назиданий Лизе герой «Записок» рассуждает об «обкрадывании» девиц сутенерами. Но перенимая у проститутки целый ряд ее черт и ролей – слезы, боль, историю страданий, испорченность («я тебя …
с сочинениями своего питомца […] Я бы не поверил, что такое возможно, если бы не убедился в этом своими глазами. К тому же в происшествии этом была еще одна сторона […]” «– Я понимаю [сказал М. Д. Левидов, тоже литератор и лошадник, когда ему передали эту историю], что самое интересное здесь именно чудо, сотворенное Бабелем. …
«[Кюре] г-н де Понверр принял меня хорошо, поговорил о женевской ереси, об авторитете святой матери церкви и покормил меня обедом. Мне трудно было что-либо возразить на аргументацию, увенчанную подобным финалом, и я счел, что кюре, у которых можно так хорошо пообедать, как минимум стоят наших пасторов […] Я был явно ученее г-на Понверра, но […] …
Установка на “темпоральный синтез” соответствует тематике рассказа, в котором как бы походя упоминается “вечность”, оригинально сплетающаяся с “жизнью” и “смертью” (и соотносимая с имплицитным “христианским” слоем «Справки»):2 «В пузырьке, наполненном молочной жидкостью, умирали мухи; каждая умирала по-своему; чужая жизнь шаркала и разражалась хохотом в коридоре. Прошла вечность, прежде чем явилась Вера». Смерть мух в …
«не выдержит» своей рассудочно избранной роли спасителя (с. 293)[47]. Губительная абстрактность закономерно проявляется и в использовании всеобщего эквивалента – денег, которыми Нехлюдов пытается поправить дело, нанимая адвокатов, а также давая деньги Масловой. Беря их у него, она, со своей стороны, тоже участвует в этой убийственной для личности социальной практике. « – Ведь это мертвая женщина, …
|
